Помочь
Владимир — врач-кардиолог, Мария — медицинская сестра реанимации, это семья замечательных людей, что ежедневно спасают человеческие жизни; как же случилось, что именно в их семье родился ребенок с особыми потребностями?
«Я была уже опытной мамой, — рассказывает Мария. — До Ильи уже родились Амина и Анна, у меня не возникало никаких вопросов и опасений, я знала, все будет хорошо, но, видимо, не сложилось...».
На тридцать восьмой неделе беременности Марию забрали в роддом. До этого она, правда, уже побывала там — лежала на сохранении, ребеночек должен был родиться довольно крупным.
«Мне как говорили: на сохранении полежать надо, 4200-4300 плод — это внушительный вес. Но когда у меня начались схватки, и я приехала рожать — началось что-то странное. Родить я не могла долго, сутки мучилась. Просила врачей: «Сделайте кесарево, не могу больше!», но они точно сговорились — нет, жди. Двоих родила сама и третьего родишь. Вот и дождались...».
Операцию кесарева сечения Марии все же сделали, но ребенок к этому времени уже успел задохнуться в утробе матери.
«Конечно, начали реанимировать новорожденного, тут все понятно, — горько вздыхает Мария. — Ведь мало того, что так долго тянули с операцией, так он еще и застрял, не могла разродиться, большой слишком малыш он был, еще и пятикратное обвитие пуповиной… Когда Илью достали он синий весь был, с багровыми пятнами, страшно… Я его когда увидела — в первый же момент поняла — он станет особенным ребенком».
И потянулись долгие дни скитаний по больницам.
«Полтора года мы лечились. Лечились, лечились, снова лечились… Но уже в семь месяцев нам поставили детский церебральный паралич, а в одиннадцать дали инвалидность. И вот уже сейчас Илье семь лет, но до сих пор он так и не начал ходить. Говорит плохо, речь смазанная… Мы его понимаем, конечно, привыкли. Интеллект у него сохранен, он тоже все понимает. Общаться любит, настолько насколько это возможно. С сестрами дружит, любит их, но легче ему дается контакт с такими же особенными детьми в центре «АРДИ», мы туда ходим. Там у него и приятелей полно...».
Мария рассказывает свою историю тихим, ровным голосом, но в нем чувствуется боль. И усталость, конечно.
«Вы думаете я не понимала, чья вина в случившемся? Все понимала. Очень хотелось наказать тех, кто подтолкнул нашего сына к такой трагедии, но муж серьезно сказал мне: «Забудь. Мы все равно ничего не докажем. Ты ведь прекрасно знаешь, что сейчас главное — беречь силы и здоровье, чтобы помочь Илье выжить, вырасти, научиться элементарным способам обслуживать самого себя...». И я сдалась. Поняла, что муж прав. А трагедия? Пусть виновные в ней разбираются сами со своей совестью».
Врачи, наблюдающие Илью, утверждали, что он сильный мальчик, что у него есть шансы справиться с недугом, что лет в пять он начнет самостоятельно ходить…
«Но вот нам уже семь, а все никак… Но мы не отчаиваемся, занимаемся каждый день специальными упражнениями, которым нас обучили в Украине, где мы были на реабилитации… Надежда должна жить! Иначе никак».
Мы полностью согласны с верой и упорством Марии и Владимира. И от всей души желаем Илье терпения и выдержки. И научиться у своих родителей верить в лучшее и идти вперед, любыми доступными способами!
