Помочь
«Когда мы впервые стали собирать деньги на лечение Ясмины, люди говорили: «Зачем? Она все равно умрет, какой смысл помогать?» — в голосе Адалят звучат металлические нотки. — Выходит, что на нас можно сразу ставить крест, как на чем-то ненужном? Никому не пожелаю услышать таких слов…».
Адалят двадцать восемь лет. Она рано стала вдовой: три года назад ее супруг скоропостижно скончался от сердечного приступа. Теперь она одна воспитывает двоих детей — шестилетнюю Ясмину и трехлетнего Рията.
«Ясмине шесть лет, но развитие у нее на уровне трехмесячного ребенка, — рассказывает Адалят. — Она не говорит, не видит, даже сидит сама с трудом… Так и выходит, что Рият сейчас старше своей сестры, он мой маленький помощник, поверите, всячески старается мне подсобить с уходом за Ясминой, подгузники подает, салфетки, а то еще и бутылочку ей даст, если ему кажется, что она проголодалась».
Но эту ситуацию трудно назвать умилительной. Слишком много в ней печали.
«У меня была слабая родовая деятельность, — вспоминает Адалят. — Ясмина родилась тяжело, сразу же после рождения у нее диагностировали внутренний и внешний отеки мозга и, будто в довершение всего, уже находясь в реанимации она перенесла менингит и пневмонию. Вот отсюда и наши диагнозы — микроцефалия, ДЦП, эпилепсия...».
Врачи уверяли Адалят, что Ясмина не проживет и года.
«Она растение, — говорили мне. — Вряд ли дотянет до года». Но Ясмина прожила год, три, теперь вот ей шесть… Мозг ее не растет, да, но все остальные органы у нее совершенно здоровые и медицинские обследования это подтверждают. Ведь внутриутробно она развивалась нормально. И я люблю ее, как любая мать любит своего ребенка, и мне совершенно безразлично, что об этом думают другие. Пусть даже ее жизнь не нужна никому, кроме меня!».
На сегодняшний день основные проблемы Ясмине доставляют эпилептические судороги.
«Еще пока был жив мой муж, мы хотели отвезти Ясмину на лечение, стали собирать деньги, но чего мы только не наслушались! «Зачем вам это? Зачем нам это? Все равно исход у вашего ребенка один — смерть. Надо помогать тем детям, у которых еще есть надежда на выздоровление». Не знаю, может, мы действительно чего-то не понимали, но как можно отказаться от перспективы, что лечение снимет судороги и позволит малышке, а Ясмине на тот момент было два с половиной года, освободиться хотя бы от эпилепсии?.. Но так или иначе, а нас такое отношение сломило, денег мы так и не собрали...».
Сейчас Адалят живет с детьми в съемной однокомнатной квартире.
«Стою в очереди на жилье, да. Но пока все тихо. К тому же, поговаривают, что для получения жилья все равно необходимо внести какую-то начальную сумму, где мне одной взять столько денег? Я получаю, как и все родители детей с особыми потребностями, пособие. Да еще по утрате кормильца. Приходится подрабатывать. Соседка подрядилась сидеть с детками за умеренную плату, а я выхожу на работу, делаю маникюр… Кручусь. И стараюсь не унывать. Стараюсь с оптимизмом смотреть в будущее. Хочу, чтобы жили мои дети».
Адалят умница. Она уверена в своих силах и возможностях. Ей требуется только немного поддержки и помощи.
«Не прошу о многом, вытяну как-нибудь. Но иной раз все равно становится горько оттого, как несправедливо у нас все устроено. Взять хотя бы то, что я до сих пор не могу отдать Рията в детский сад. Уж куда какое было бы подспорье, но нет. В отделе образования мне сказали, что льготы на мою ситуацию не распространяются. «Какая же вы мать-одиночка, в графе «Родители» у вашего сына прописан отец, а жив он или умер — не важно». Ну и как быть после такого? Остается снова смиренно рассчитывать только на собственные силы».
Ни о какой особой помощи Адалят нас не просила. Но мы сами призываем всех, кто в силах чем-либо помочь маме, оставшейся одной в такой сложной ситуации откликнуться.
