Безусловное принятие — вот основа материнской любви. Только мама не ставит условий, когда и за что она будет любить своего ребенка, а когда и за что — нет, она будет делать это при любых обстоятельствах: «Я тебя люблю любого, каким бы ты ни был» — говорит мама. И как жаль, что наше общество в целом еще не доросло до такой всеобъемлющей и все оправдывающей любви. До сих пор мы с легкостью осуждаем и отталкиваем то, что не укладывается в меру наших внутренних норм. И особенно печально, что эта нетерпимость распространяется не только на асоциальные личности, но и на тех, кто в первую очередь должен быть обществом принят и наделен заботой — мы говорим о детях с особыми потребностями.

Сегодня нашими героями стала маленькая семья — мама и сын. Эльмира и Андрей.

Их история обескураживает с самого начала, потому что полна обманутых надежд и жестокого неожиданного разочарования.

«Андрей поздний ребенок, я родила его в тридцать восемь лет, — рассказывает Эльмира. — Но готовилась к его рождению тщательно, да и во время беременности очень осторожничала: сдавала все необходимые анализы, проходила все исследования. В результате — родился совершенно здоровый малыш! Я была на седьмом небе от счастья! Но все равно продолжала аккуратно следить за его развитием: как набирает вес, вовремя ли овладевает необходимыми для его возраста навыками? Все у нас было в полном порядке. В восемь месяцев Андрюша уже сделал первые шаги, начинал болтать. Но потом случилось в нашей жизни сразу два события, которые, как мне кажется, и повлияли на будущее Андрея.

В годик ему поставили прививку АКДС, противопоказаний у нас не было, поэтому мы особо не переживали. Но ровно через неделю после прививки мы попали в больницу с острой кишечной инфекцией. Энтеровирус. Температура у Андрея несколько суток была просто невероятно высокая, его держали под капельницами, но никак не могли добиться улучшения. Когда же, наконец, жар спал, и я было уже порадовалась, что мы справились с этим ужасным вирусом, меня ждал куда более страшный сюрприз…

Андрюша словно забыл все то, что умел до болезни. Это был такой... откат назад! Он перестал реагировать на обращенные к нему слова, замкнулся, частенько стал кружиться вокруг себя… Я видела, что с сыном что-то не так, что это какая-то аномалия, мы ходили по врачам, но нам ставили диагнозы — ЗРР, ЗПРР, мы тратили драгоценное время на походы в коррекционные кабинеты, которые не давали Андрею ровным счетом ничего, пока однажды, ему тогда было уже четыре года, опытный специалист не сказал, что по Андрюше заметно — ему требуется не невролог, и не коррекционный кабинет, ему требуется психиатр. Мы обратились на Каблукова, и уже там нам подтвердили, что у ребенка — аутизм».

Дальнейшая история мытарств этой маленькой семьи настолько обширна, что не уместится в объеме нашей статьи.

Одни только «невероятные приключения» с детскими садами — коррекционными и нормативными — могли бы любому стоить нервов на десять лет жизни. И если бы все ограничивалось только этим. После всех скитаний и смены нескольких детских коллективов и воспитателей — вы только представьте, какой стресс для ребенка-аутиста! — начались проблемы с обучением.

Мы сожалеем, что не сумеем привести в нашей статье историю о том, как Андрей сбежал из коррекционной школы для детей с нарушениями интеллекта, но при желании вы можете прочитать об этом вопиющем случае халатности в Интернете.

«Беда даже не в том, что коррекционные школы у нас не оснащены материальной базой, и к детям там относятся попустительски, мы уже ушли из этой школы на инклюзивное образование в школу нормативную, — делится Эльмира. — И не то огорчает, что и в нормативной школе Андрею не дадут даже тех мизерных знаний, которые он в состоянии усвоить, просто потому, что нет еще нормального уровня подготовки у самих учителей. Но я учителей не упрекаю, у нас в целом система образования сейчас в конвульсиях. Страшно другое. Пугает отношение к таким как Андрей в обществе. Вы даже представить себе не можете, чего я только не слышу в общественном транспорте, когда у Андрея начинается паника! Ведь он аутист, он не может выразить своего состояния через тихую жалобу маме на ушко, он проявляет это через усиленную гиперактивность, которая выглядит как… непослушание. Люди вокруг сердятся, говорят: «Дай ему по заднице, совсем детей избаловали! А если он ненормальный, то намордник на него одень!». Порой так и тянет ответить, кому тут действительно нужен намордник…».

После этих слов Эльмиры мы еще долго не можем прийти в себя. Как же так?! Неужели у тех женщин не было своих детей?! Или мужчин, предлагающих такие радикальные меры воспитания?

Мы снова хотим обратиться ко всем, кто считает, что не бывает чужих бед, что нет чужих детей — говорите! Помогайте! Осаждайте агрессию! Часто мы не имеем возможности оказать материальную помощь особенным детям и их матерям, так давайте не будем зацикливаться на деньгах, у каждого есть шанс протянуть руку помощи и поддержки, порой она стоит не меньше! Ведь никто из матерей и детей, нуждающихся в нашем внимании, не выбирал себе такой трудной судьбы нарочно! Вместе мы можем помочь им почувствовать себя нужными и защищенными!

Вместе мы можем помочь: https://niyet.kz/ru/help